Она имела
Она имела триумфальный успех. Николай I велел позвать Глинку в свою ложу и благодарил его, а через несколько дней одарил перстнем с топазом в бриллиантах. Правда, некоторые аристократы усмехались: «Это кучерская музыка!» Глинку такие отзывы не огорчали. Вот его слова: «Это хорошо и даже верно, ибо кучера, по-моему, дельнее господ!» Василий Жуковский отозвался об опере:
Она имела триумфальный успех. Николай I велел позвать Глинку в свою ложу и благодарил его, а через несколько дней одарил перстнем с топазом в бриллиантах. Правда, некоторые аристократы усмехались: «Это кучерская музыка!» Глинку такие отзывы не огорчали. Вот его слова: «Это хорошо и даже верно, ибо кучера, по-моему, дельнее господ!» Василий Жуковский отозвался об опере:
Пой в восторге русский хор,
- Вышла новая новинка.
- Веселися, Русь, наш Глинка…
- Уж не Глинка, а фарфор.
Александр Пушкин опроверг презрительные отзывы:
- Слушая сию новинку,
- Зависть, злобой омрачась,
- Пусть скрежещет, но уж Глинку
- Затоптать не может в грязь!
Почти полвека спустя П.И. Чайковский написал: «Небывалое, изумительное явление в сфере искусства… На 34-м году жизни [Глинка] ставит оперу, по гениальности, размаху, новизне и безупречности техники стоящую наряду с самыми великим и глубоким, что только есть в искусстве… Глинка вдруг, одним шагом, стал наряду (да! наряду!) с Моцартом, с Бетховеном и с кем угодно. Это можно без всякого преувеличения сказать про человека, создавшего „Славься!“!» В другой раз Чайковский поставил героический финал оперы в ряд с высочайшими произведениями музыкальных гениев.
После «Жизни за царя» последовали «Руслан и Людмила», «Вальс-фантазия», «Арагонская хота», «Камаринская», «Ночь в Мадриде»…
